"ЗА ЧТО МИША П. НЕНАВИДЕЛ ПУШКИНА" интернет-газета "Другой город"

Начиналось все как-то... не очень. И я обрадовалась. Ну, наконец-то смогу быть малость скромнее, расточая похвалы ТЮЗу. А то уже прям самой противно - вечно захлебываюсь от восторга по поводу каждой новой постановки.

О чем это тут?

Но, как вскоре выяснилось, я рано радовалась.

Ибо комические таланты Александра Зверева и Наталии Мартыновой помноженные на экстравагантность Павла Оглуздина (ему и играть-то особо не пришлось: растопырил глаза пошире, обернулся в немом вопросе - и публика в восторге) - они таки свое дело сделали.

Хотя, безусловно, не только они одни - все эти тюзовские придумки, какие-то невероятные по своей нелепости приспособления (например, штука, с помощью которой на голову героине сыпался рис (или что там вообще сыпалось?) - ну вот что к чему, а душевно-то как!), это игра со звуковыми эффектами, эти песни, которые ведь специально подбирают так, чтобы душу зрительскую наизнанку повыворачивать.

Короче, минут через 15 после начала спектакля я уже и забыла, что собиралась хвалить постановку не особо захлебываясь.

Да, чуть не забыла, все вышеперечисленное - о спектакле "Спасти камер-юнкера Пушкина" по пьесе Михаила Хейфеца в постановке Константин Кучикина.

Последнее время худрук ТЮЗа Кучикин все чаще дает возможность работать на сцене театра другим режиссерам, зачастую приглашенным из других городов. Даже на "Золотую маску" из двух номинированных постановок ТЮЗа - ни одной худрука.

Но, поставив пьесу Хейфеца, в которой играют всего трое актеров (из которых один на самом деле вовсе не актер, а театральный художник), Кучикин показал, что он по-прежнему Фантомас, по-прежнему способен удивлять, шокировать и далее по списку.

Одна эта его тяга как можно сильнее сблизить Театр и Зрителя чего стоит. Крохотный ТЮЗ, по словам Кучикина, ставит сегодня спектакли на пяти собственных площадках! Помимо большого зала, здесь есть еще новая сцена, театральный дворик, переделанная в зал для детских спектаклей репетиционная, а также фойе.

Да, представьте себе, фойе. И "Спасти камер-юнкера Пушкина" играют именно здесь. Ставят стулья, танкетки - человек на 30-40 зрителей - и поехали.

- Да, ставя спектакли для таких маленьких площадок, мы делаем это в ущерб себе - финансово, - признался как-то сам худрук. - Но делаем это сознательно.

О чем это я?

Хоть я и писала в начале про комическое дарование актеров, спектакль на самом деле такой… комическо-трагический. Что для русско-еврейского автора, согласитесь, совершенно обычное дело. Даже несмотря на отсутствие какой бы то ни было еврейской составляющей в самой пьесе. Автор говорит от первого лица -  от имени обычного питерского парня Миши Питунина. Который с детства терпеть не может главного русского поэта - А.С. Пушкина.

"Пи-ту-нин! Ты ШТО - Пушкина не любишь?!!"

В детском саду, по молодости и недомыслию, Миша однажды честно признался воспитательнице (суке!): да, мол, не люблю. Но последствия были таковы, что больше он в своей жизни таких глупостей не делал. Ибо в пять лет он понял: не любить Пушкина, живя в нашей прекрасной стране, крайне невыгодно.

В последующей жизни Миша также с завидной регулярностью получал приветы от русского классика. То в школе с него будут требовать священного трепета: мол, ты где учишься Питунин - в бывшем Царскосельском лицее! То первая же девушка, под блузку которой ему удалось запустить свою шаловливую ручонку, потребует пушкинской лирики, и, не получив порцию оной, обзовет его козлом. А то в армии, в честь патриотической даты, отец-командир поручит прочесть со сцены "Во глубине сибирских руд".

И почему его не убили на дуэли раньше! - вопит Миша в отчаянии. - Ведь для этого было столько возможностей!

Раньше! Пока он не написал всего этого своего... "наследия". Которое, между прочим, портит жизнь многим нормальным пацанам нашей замечательной страны…

Примечательно, что подобные вопли отчаяния совершенно бесстыдно перемежались у Миши с противоположными инициативами: например, с придумыванием возможностей для спасения Пушкина от гибели на той самой дуэли. Хотя эти инициативы были, если уж честно, с определенным расчетом - ради обожавшей Александра Сергеевича девушки. Которую в свою очередь обожал Миша.

О чем это Хейфец?

По сути, пьеса Хейфеца именно об этом. О том, что абсолютно у каждого из нас обязательно имеются свои, порой крайне специфические отношения с Пушкиным. Даже если мы, в отличие от Миши Питунина, никогда об этом специально не задумывались.

Потому что, ну разве найдется в нашей стране человек, который хоть однажды не слышал в свой адрес: "А кто за тебя мусор выносить (полы мыть, постель заправлять, носки стирать) будет - Пушкин?!".

И почему именно Пушкин - непонятно. Неужели он "наше все" настолько, что даже когда речь заходит о стирке носков - непременно нужно вспоминать именно его? Почему никто не вспоминает в такие моменты Толстого или там Достоевского - они ведь ничуть не меньше классики, чем Александр Сергеевич, наш любимый?

Загадка.

События второй части постановки развиваются достаточно неожиданно. Хотя, как им еще развиваться, если здесь замешан сам Пушкин? В какой-то момент образ Александра Сергеевича настолько проникает в жизнь Миши, что последний начинает надевать под пальто сюртук (и где только он его взял?) и носить с собой антикварный револьвер (с этим-то проще).

Однако, увы, наличие оружия не спасает жизнь Миши Питунина. Так же как когда-то не спасло от гибели и камер-юнкера Пушкина.

В итоге, финал как мы любим: все умерли, жизнь несправедлива, но прекрасна и удивительна.

За то, как был сделан этот завершающий кусок - отдельный респект режиссеру и отдельное браво главному герою.

Бонус для тех русских, в чьей жизни Пушкин пока еще проявился недостаточно явно: постановка дает возможность восполнить определенные пробелы в исторических знаниях - естественно, касающихся "нашего всего".

P.S.: В спектакле используется ненормативная лексика, пусть немного, но все равно - детям до 16.

Татьяна Владина

03.02.2014