Газета «Молодой дальневосточник», 08.05.1983 г. "Актёр Валерий Кириллов"

Жили люди спокойно. Говорили. Мечтали. Песни пели. И вдруг ворвался в их жизнь чужой человек...
Николай Трофимович Балта, новый директор школы в спектакле Хабаровского театра имени Ленинского комсомола «Именем земли и солнца» (И. Друцэ), фигура, прямо скажем, зловещая. Балта — разрушитель гармонии бытия; гармонии, созданной многими поколениями людей, памятью этих людей.
Балта Кириллова — сильная личность. С первой и практически до последней минуты спектакля Балта— хозяин положения. Даже тогда, когда смещен до положения исполняющего обязанности...
Откуда такое точное по¬падание в образ?
Никто лучше самого актера на этот вопрос не ответит, потому спросил его.
На лице Кириллова появилась знакомая открытая улыбка.

— Откуда,   спрашиваешь! Таких людей встречал. Прочитал пьесу и сра¬зу узнал типаж.
Балта — одна из последних кирилловских ролен. До нее были десятки других. Десятки — за тринадцать лет работы в театре.
Да, нынешним летом исполнится тринадцать лет, как актер Валерий Кириллов впервые вошел в Хабаровский ТЮЗ...
Актерский путь он начинал в народном театре. Учился в политехникуме Комсомольска - на - Амуре и ходил на студию телевидения, где действовал театр, организованный Николаем Алексеевичем Собольщиковым. Когда Кириллов увидел Собольщикова на театральной сцене в роли Каренина — красивого, высокого, седого человека, — он был потрясен. Собольщиков стал для Валерия и наставником, и отцом. И когда Кириллов учился в институте искусств во Владивостоке, он часто приезжал к Николаю Алексеевичу. Особенно хотелось видеть этого человека, когда становилось трудно. Общение с Собольниковым давало уверенность...
Первая роль. Онитаруб в сказке «Кукла Надя и дру-гие». Сразу окунулся в жизнерадостную атмосферу молодежного театра и полюбил его.
Потом были Олег Шорохов в «Московских каникулах», Жмельков в «Городе на заре» (кстати, эта роль была признана лучшей в спектакле, и Кириллову тогда вручили сразу несколько дипломов и грамот), Володя в «Доме под солнцем», сразу три роли в «Принце и нищем», Санчо Панса...
Санчо. Давняя роль. Но именно к ней хотелось бы, по его собственному признанию, актеру вернуться. «Знаешь, — сказал Кириллов, — Санчо мог бы стать сегодня настоящим героем. После смерти Дон Кихота на него обрушились мерзости жизни: сварливая жена, ключница, да  бог знает сколько всего... А он продолжал общаться с Дон Кихотом. На первый взгляд, смешно; соорудил чучело и говорит с ним. Но истинная суть Санчо в другом: в его мудрости! Санчо не стал идеалистом, как Дон Kиxoт, не стал рационалистом под ударами судьбы, не потерял сердечности. Именно такой Санчо способен делать что-то конкретное для людей...»
Кириллов говорил о личности!
И это не случайно — са-мые притягательные для него роли именно такие, где проявляется личность.
В «Остановите Малахова» Кириллов играл роль автора. По сути дела, это человек со стороны, который никогда не видел Малахова, его родителей, учителей и одноклассников, он подходит к ним не с позиций следователя-профессионала, а как мыслящий человек, впервые столкнувшийся с миром этих людей. Герой Кириллова отличался прежде всего своей искренней заинтересованностью в судьбе Малахова. Актер играл открытие человеком иного мира, который пугает и потрясает, но не дает права его бросить, а наоборот, убеждает в необходимости бороться  за  его изменение.
Публицистика — трудный жанр. Но герой Кириллова все-таки стал как бы связующим звеном между залом и сценой, адвокатом не только самого Малахова, но и тех Малаховых, которые сидели в зале...
«Люблю играть классику», — признался однажды Кириллов.
У него много «классических» ролен: в «Двух кленах», «Тени» и «Драконе» Шварца, в «Женитьбе» Гоголя, в «Ричарде III» Шекспира...
Интересно решает Кириллов роль Подколесина в гоголевской «Женитьбе». «Живешь, живешь, да такая, наконец, скверность...» Этой репликой Подколесина начинается спектакль. И потом какой ужас и тоска звучит в его словах:
«Сударыня, я вот так каждый день хожу в должность».
Надворный советник Подколесин в трактовке Кириллова — человек, оглушенный пониманием, что он не может осчастливить женщину потому, что каждый день «ходит в должность», которую ненавидит из-за бессмысленности, тупости, которая опустошила его душу, убив чувства и желания. Кириллов играет трагедию человека, не способного на поступок... Играет в этом спектакле актер еще одну роль— Кочкарева, друга Подколесина.
Это совсем другой человек: самоуверенный, щеголеватый, грациозно - развязный в исполнении Кириллова. Женитьба Подколесина не просто развевает его скуку, как дурацкая комедия. Суть в том, что подобное недавно он пере¬жил сам. Теперь, наблюдая со стороны страсти женитьбы, Кочкарев испытывает почти физиологическое наслаждение, устраивал себе на потеху спектакль жалких человеческих заблуждений. А потом хохочет — до изнеможения, бессильно оседая в кресле, платком утирая слезы. Страшен этот смех: ага, попались! Как и я, попались! Нутека, сыграйте драму! Браво, комедианты! Браво!
Этот смех еще и горек недавно пережитой рамой, в нем — циничный опыт: я-то собаку съел, теперь пусть   попробуют другие.
Поворачивая интригу женитьбы по своей воле кирилловский Кочкарёв становится в спектакле фигурой почти фантастической. Он давит, уязвляет каждого героя в самую сердцевину его слабости и таким образом легко управляет человеком...
Одна из интереснейших работ актера — Тень в одноименном спектакле. Надо сказать, Шварц был подлинным открытием для Кириллова. Шварц — это свой, особый театр. Он заставляет прежде всего думать. О том, насколько повлиял драматург на Кириллова, можно судить по актерской работе.
Кто Тень? Злой, но трезвый и деятельный че-ловек. Побеждает в финале Ученый.  Но  если внимательно приглядеться: кто обеспечил Ученому этот триумф? Тень! Ученый автоматически получает королевский трон. А Тень рвалась к нему с боями, хитро и расчетливо. И на пути — заметьте! — Тень победила придворных, прорубилась сквозь непроходимый частокол придворного чиновничества, через который и не пытался пробиться Ученый, и в котором безнадежно застрял другой добрый человек — Доктор. То есть, деятельный человек победил главную злую силу — придворных. Ведь именно придворные в этой сказке являются главной злой силой, а не Тень вовсе. Тень — антагонист доброму и честному мечтателю Ученому. Именно Тень показывает: не торопитесь объявлять Добром красивые мечты...
Кириллов любит эту роль. Наверное, потому, что каждый раз, выходя па сцену, он чувствовал, что работает не один — работает каждый сидящий в зале. Совершает самый сложный труд — думает...
Творческая деятельность Валерия Кириллова, не ограничивается стенами театра. Он еще и член правления, общественный директор Дома актера. Проводит творческие вечера. Выступает в школах, ПТУ, институтах. И еще его очень хорошо знают юные хабаровчане.  Вернее, знают не зная. Потому что каждый новогодний праздник Кириллов является к ним в образе Деда Мороза. Привязанность эта родилась еще в студенческие годы. Правда, первый же выход кончился... слезами детей. Насмотревшись телевизионных передач из Кремлевского дворца, с главной елки страны, пришел он на утренник в младшую группу детского сада, да как крикнул, в "расчете на большой зал: «Здравствуйте, дети, вот и я!» Малыши от этого приветствия — в слезы!.. Вот такой дебют. Но потом он стал любимым Дедом Морозом для сотен мальчиков и девочек...
Многие считают, что секрет кирилловского обаяния в той открытости взгляда на мир, на людей, той жадности к  новым впечатлениям и раздумьям, которые не покидают Валерия ни на минуту. Видимо, он обладает какимто особым секретом — всей грудью вбирать в себя впечатления бытия, чтобы потом так щедро тратить их на людей.
...Спросил  у Кириллова:
—    Что бы ты хотел сыграть   сегодня?
—    Лира.
Такое желание должно сбыться. Увижу афишу — обязательно приду в театр. И буду ждать твоего выхода, актер...

Л. ГОВЗМАН