Журнал «Страстной бульвар, 10», №4-114, 2008 г. "О спектакле "Проделки Эмиля"

Глядя на сегодняшнюю детвору, которая приходит в театр, иногда чинно с мамами-папами, чаще — шумной толпой с заметно уставшими от этой оравы учителями, задаюсь банальными, в общем-то, вопросами. Какой же герой по-настоящему будет им интересен и что должен закрутить режиссер, чтобы они забыли на какое-то время о своих мобильниках, перестали шуршать пакетиками чипсов (увы, зрительская культура не так высока, как мечтается) и по-настоящему вовлеклись в происходящее на сцене? После спектакля «Проделки Эмиля. Экскурсия по местам хулиганской славы одного шведского мальчика», премьера которого состоялась на большой сцене Хабаровского театра юного зрителя, образ такого героя сложился. Смешной и азартный, он не желает жить скучно и потому часто нарушает правила, установленные взрослыми. Но самое главное, он добрый и надежный. Наблюдая за детскими физиономиями, на которых читался явный интерес к происходящему в маленьком шведском хуторе, убедилась: Эмиль с его нехитрой линией судьбы и безобидными, в общем-то, проделками, пришелся по вкусу искушенным знатокам компьютерных тактик, стратегий, стрелялок, гонок и прочих «Макс Пэйнов». И очень это меня порадовало. Пьесу питерского драматурга Игоря Шприца, написанную по мотивам повести Астрид Линдгрен, нынче не часто встретишь в афишах детских театров, да и само произведение знаменитой шведской писательницы о непоседливом мальчике Эмиле гораздо менее известно, чем, скажем, истории о Пеппи Длинныйчулок. Следовательно, материал для юного и того, что постарше, зрителя неизведанный. Во многом именно это и привлекло режиссера спектакля Наталью Ференцеву. Новая история, симпатичный герой, интересный взгляд драматурга, закрутившего жизнь обычного мальчика в спираль почти фантастических сюжетов. А если быть совсем точным — в собрание мифов и легенд об Эмиле, который в конечном итоге стал бургомистром и прославил родной хутор Катхульт. А ведь даже в Америку грозились отправить неуправляемого (по мнению взрослых) сорванца, от которого голова идет кругом у всех, кто имеет с ним дело.

Эмиль Свенсон — несомненная удача Михаила Тулупова. Причем, это первая центральная роль молодого актера в Хабаровском ТЮЗе. Его Эмиль искренен и открыт, он такой же, как и те, что сидят в зрительном зале и с интересом ждут, что же произойдет дальше. Он говорит с ними на понятном языке и при этом не заигрывает и не заигрывается. Как заметила Наталья Ференцева, в прошлом педагог Михаила Тулупова, у него есть хорошее качество — актерская заразительность. Ему не нужно прилагать каких-то особых усилий, чтобы стать мальчишкой, которому интересно познавать мир и делиться этой радостью с окружающими. Другое дело, что родители Эмиля воспринимают эти «открытия» как хулиганские выходки. Безобразие, поднял сестренку Иду (Наталья Маркова) наподобие шведского флага, а та возьми и свались на голову бедной фру Петрель (Евгения Фасулаки)! Так ведь он хотел, чтобы девочка посмотрела на свой хутор с высоты и ощутила чувство полета. Подложил в корзинку с гостинцами для пожилой дамы крысенка. Но разве серому и хвостатому не хочется отправиться в путешествие? Логика Эмиля Свенсона проста, логика его отца (Владимир Домбровский) так же не отличается сложностью: провинился — в столярку!

Столярка — место мрачноватое, что-то вроде чулана, в который когда-то засадили Буратино. Но Эмиль превращает его в пространство для творчества. Прямо по Карнеги: достался тебе лимон, сделай из него лимонад. Присмиревший озорник вырезает из дерева фигурки старичков, а потом каждому дает имена. И тоску прогоняет, и мудрости набирается, а может, уносится в своих фантазиях куда-то далеко-далеко. Старички эти, прямо как осязаемые символы жизненного опыта, вошли в экспозицию музея, посвященную бургомистру Эмилю Свенсону и местам его хулиганской славы. Экскурсию для зрителей ведет чопорная учительница Эмиля (Татьяна Гоголькова), и по мановению ее указки, словно бы это волшебная палочка, герои то оживают, то замирают в самых уморительных позах. Здесь среди самых обычных предметов (а с каждым связана отнюдь не рядовая история), есть и прямо-таки коммуникационный: отцовский ремень — главный предмет общения главы семейства Свенсонов со своим отпрыском. Герой Владимира Домбровского выбрал жесткую позицию в отношениях с сыном. Он четко знает о «хорошо» и «плохо», но выходки Эмиля даже его нередко ставят в тупик. И тогда грозный отец превращается в растерянного ребенка, у которого в арсенале лишь два средства — ремень и столярка.

Режиссер Наталья Ференцева говорит о том, что история об Эмиле — в том числе и для взрослых. Совсем непросто научиться говорить с детьми на одном языке и воспринимать их поступки не как непослушание, а как попытки маленького человека размышлять и выражать свои чувства. Проще наказать, гораздо сложнее понять. Вот и старший Свенсон не сразу понимает, что все «подвиги» сына не что иное, как попытка заработать бонусы и получить похвалу. И только когда в финале спектакля выясняется, что будущий бургомистр и смелый, и честный, и добрый, и хозяйственный (шутка ли, привел в дом целый выводок домашних животных!), он произносит скупую, но очень важную фразу: «Ты хороший мальчик!» Да еще и кепка отцовская в придачу — как торжество справедливости.

Жизнь хутора Катхульт течет себе незамысловато и просто, однако сквозь бытовые картинки легким пунктиром проходят черты сказочной истории: Эмиль и животные разговаривают друг с другом, но диалоги эти никто из окружающих не слышит. Впрочем, что здесь сказочного? Дети часто фантазируют, им кажется, что они действительно понимают язык животных. К сожалению, с возрастом такие языковые способности у многих стираются. Способность схранить взгляд ребенка на протяжении всей жизнь — это дар, и довольно редкий. Он был у Астрид Линдгрен, им же наделена героиня «Проделок Эмиля» фру Петрель. Трогательная героиня Евгении Фасулаки даже сердиться не умеет по-настоящему. Как-то не зло у нее это получается. Пошумела, выпустила пар, да и подарила на прощание Эмилю замечательную подзорную трубу — чтобы на звезды смотрел, как это делал когда-то ее незабвенный муж.

К слову, эпизода с подзорной трубой ни в пьесе, ни в повести нет. Его придумала сама актриса. Ей хотелось непременно что-то подарить замечательному мальчишке, которого почему-то постоянно ругают и сравнивают с землетрясением. Другую деталь, небольшую, но очень симпатичную, теперь уже к образу Эмиля, придумал Михаил Тулупов. Он взял да и научил своего героя играть на губной гармошке. Незатейливая мелодия органично вписалась в общий музыкальный фон спектакля, созданный замечательным композитором Александром Новиковым на основе кельтских мотивов, зацепилась нотками за шведскую дорожную песенку в аранжировке другого замечательного композитора Дмитрия Голланда.

По ходу действия проделки Эмиля Свенсона обрастают множеством небольших симпатичных сюжетов. Роман работника Альфреда (Алексей Мельников) и служанки Лины (Нелли Березовская), которая в конечном итоге получает заветное обручальное колечко. Непростая история экстравагантной курицы Лотты-хромоножки (Ирина Покутняя) и ее судьбоносная встреча с петухом Петерсом (Александр Пилипенко). Странноватый доктор (Владимир Годованец), извлекающий звуки из всего, что его окружает (в том числе из супницы, в которой застряла голова Эмиля), и сочиняющий музыку. Кстати, именно доктору принадлежат провидческие слова: «Большого ума малыш!»

Контрасты, на которых построен спектакль, уравновешивают бытовое и сказочное. В сдержанные декорации художника-постановщика Нины Акишиной, которые решены в чистых и прозрачных цветах, гармонично вписаны фантазийные костюмы художницы Натальи Сыздыковой. И хотя авторы постановки не пытались добиться этнографической точности, прекрасная страна Швеция все равно ощутима в элементах орнаментов и деталях некоторых костюмов, в пластике танцев (хореограф Ольга Козорез) и музыкальном обрамлении.

В скучноватую повседневность врывается шумный праздник. Как в сказке о Золушке тыква оборачивается каретой, так и в «Проделках Эмиля» разноцветные дощечки, колеса и ленты в один миг превращаются в телегу. Рассекая ветер, несется она на ярмарку в Виммербрю, где Эмиля ждут новые приключения и победы. Сценический образ, придуманный Натальей Ференцевой, не только яркая метаморфоза, но и ключ к пониманию простой, в общем-то, истины: наполнить жизнь радостью можем только мы сами. И требуется для этого не так уж много — доброта, чуткость, понимание. Все по Эмилю Свенсону, который совершает свои поступки исключительно «по доброте душевной» и с одной только целью — «сделать как лучше».

Фото автора
Глебова Елена