Журнал "Страстной бульвар",10 №7 127/2010 г. "Голос Володина/ VI Всероссийский театральный фестиваль "Пять вечеров""

Володинский фестиваль «Пять вечеров», придуманный в Санкт-Петербурге, на родине драматурга, сочетает концептуальную продуманность и камерность. Это сочетание редкостное. Придуман фестиваль изящно, красиво, театрально, при этом его отличает живая и вместе с тем деловая атмосфера, отсутствие пафоса, ненавистного Александру Моисеевичу, уже возникшие за шесть лет традиции и постоянное – от фестиваля к фестивалю – прирастание смыслов, расширение программ. В общем, дело живое, хорошее и побывать в Петербурге в эти февральские дни было приятно.

Сначала про традиции. Фестиваль проходит в течение пяти вечеров – вернее, дней, потому что, кроме показа отобранных спектаклей, включает в себя обсуждения и общение. Начинается он маленьким спектаклем в фойе – в этот раз в фойе Большого театра кукол, предоставившего свои сцены для вечерних постановок. Здесь был выстроен буфет и буфетчица Клава продавала по ностальгическим советским ценам бычки в томате, бутерброды с килькой и вареной колбасой, сырки «Дружба», разливала лимонад, сок из трехлитровых банок и, конечно, водку. (Поиски аутентичных или хотя бы близких по вкусу и внешнему виду продуктов осуществляются организаторами фестиваля по всей стране в течение года. Кроме того, в набор фестивальных подарков входят чекушка с изображением Володина и рюмка с его афоризмом: «Не могу напиться с неприятными людьми».) Клава ругалась (ее роль исполняла на этот раз очаровательная аспирантка СПбГАТИ Виктория Аминова – в белом фартучке и накрахмаленной наколке, румяная белокожая брюнетка с острым язычком), отказывалась брать рубли и требовала мелочь без сдачи, настырные пытались пролезть без очереди, принципиальные требовали точности в дозировке, очередь кипела праведным гневом. Зрители не только выпивали и закусывали – некоторые серьезно затаривались и относились к происходящему не как к перформансу, а вполне искренне – как к благодатной халяве. Некоторые включались в игру, вызывая восторг и ненависть очереди, – например, режиссер Сергей Федотов из Перми, после выпадов которого Клава, чтобы прийти в себя, выставила табличку «Ушла на базу». Буфет жил своей жизнью в каждый из пяти вечеров, а в финале фестиваля, после его закрытия, несколько Клав побежали по залу с подносами, обнося не только первые, но и последние ряды.

На фестивале каждому из участников вручается бронзовая скульптурка печального А.М.Володина работы Резо Габриадзе. Такими же фигурками награждаются актеры, некогда сыгравшие в легендарных постановках его пьес. На этот раз фестиваль рукоплескал Ларисе Малеванной и Эре Зиганшиной – первым Катям в постановке «С любимыми не расставайтесь» Геннадия Опоркова. Планировалось, что это произойдет на сцене Балтийского дома, бывшего Театра им. Ленкома, где родился и игрался этот спектакль. Фестиваль представлял там «С любимыми...» Ярославского театра им. Ф.Волкова, не вписавшийся в БТК по причине гигантской декорации. Но Лариса Малеванная получила своего Володина в БТК – это уже «перформанс» наших варварских дней: народную артистку, опоздавшую на вручение из-за пробок, не пустили со служебного входа некогда ее родного театра. Не узнали. Да, собственно, не знали. А позвонить организаторам, чтобы справиться, хамски отказались.

Собственно, одна из целей фестиваля – чтобы помнили и знали. Поэтому в обсуждениях здесь вместе с известными критиками – Еленой Горфункель, Надеждой Таршис, Марией Смирновой-Несвицкой, Мариной Дмитревской, художественным руководителем «Пяти вечеров», – принимают участие их ученики, студенты-театроведы, которые к тому же выпускают фестивальную газету «Проба пера».

В последний день фестиваля 10 февраля – обязательная поездка на Комаровское кладбище, на могилу Александра Моисеевича, ведь это день его рождения. Там, в тишине, среди заснеженных елок, рождаются самые нежные мысли и слова.

О проблемах. Их, как всегда, много. Прелесть фестиваля предопределена тем, что он создан людьми, которые любят и знают Володина, которые лично причастны к его жизни и творчеству. Поэтому в нем звучит нота почти семейная, трепетная, которой заражаются люди, приехавшие со стороны. Им становится стыдно амбиций, пристрастий, громких слов и резких жестов. Даже эпатажникам новодрамцам. Приехавшие либо становятся своими, либо больше не приезжают. Но люди, которым стыдно, плохо умеют добывать деньги. Спасибо комитету по культуре Петербурга и спонсорам, не жалеющим средств на бычки в томате. Конечно, хотелось бы, чтобы народу приезжало больше и театры могли оставаться на все пять вечеров – сетования, общие для всех фестивалей. Притягательность Володинского велика: «за свои» сюда добрались молодые критики из Нового Уренгоя, Нижневартовска и Москвы. Но существует и не имеющая отношения к финансам проблема – осознанное или неосознанное стремление ограничить фестиваль «своими». «Своим» друг с другом и так хорошо, они точно все про Володина знают.

Собственно, проблема есть и стилистическая, одна, но большая. Читая тексты Володина, мы воспринимаем их как актуальные, однако постановки часто способны поколебать это ощущение – на сцене Володин кажется устаревшим. Найти ключ к его пьесам сегодня трудно. Современным зрителям советские реалии непонятны, многие вещи без адаптации кажутся нелепыми. Путей решения в основном три: последовательное ретро, полное осовременивание и совмещение того и другого. Все мы увидели на фестивале.

«С любимыми не расставайтесь» Хабаровского ТЮЗа в постановке Константина Кучикина – спектакль ностальгически нежный, проникнутый молодой энергией и по-настоящему трагический. Его герои и актеры, их играющие, молоды. Режиссер точно определяет время и место действия – на баннере мы читаем: «Камчатка 68». На ставках – реклама аэрофлота и прочая наглядная агитация. Актеры разыгрывают часть сцен с помощью кукол, трогательных человечков с головками-болванками (надо сказать, что Кучикин использовал их еще до Руслана Кудашова и совсем иначе – у него куколки не обезличены, а скорее напоминают младенцев, у которых все впереди). В центре сцены – помост-комод, который служит площадкой для кукольных сцен, на его лицевой части развешаны предметы кукольного быта: рамы окошек, крошечный велосипед, цинковая ванночка. Художник Андрей Непомнящий дотошно создает подробный мир для жизни маленьких человечков и вольготный простор для беспечных молодых людей, любящих попеть и потанцевать. И поиграть: «девочки» – в кукол, «мальчики» – в самолетики или подводную лодку, словом, в войнушку. Вечная проблема – разные игры мальчиков и девочек, мешающие им договориться. А между Катей и Митей – кукла белой вороны (кто же еще – любящие, как не белые вороны в толпе?), которая пытается их примирить. А может быть, белая чайка. Ведь рядом – океан. Именно на пляже знакомятся кукольные герои (песок, грибок от солнца, волной вздымающаяся легкая ткань). Именно туда, в холодный океан, поплывет обезумевшая от страха за Митю кукла Катя. Именно из его волны сделает мгновенным ловким движением Медсестра (Дарья Добычина) подвенечное платье для Кати, ставшее ее саваном – прокричав свои последние слова «Я скучаю по тебе», кукла Катя улетит в небытие, и Медсестра аккуратно скатает маленький матрасик на игрушечной кровати. Ласковая, кокетливая, сексапильная в своем белом халатике, стильно танцевавшая со всеми и постоянно присутствовавшая при происходящем – такая хорошенькая Смерть среди живых. Впрочем, она вовсе никому не враг, так, наблюдатель, изредка из любопытства вступающий в общую игру и даже сочувствующий героям. (Дети ведь и в больницу любят поиграть, и в дом…)

В этом спектакле нет персонифицированной злой силы, которая губит любовь. Просто любовь – такое хрупкое чувство, что, чем она совершенней, тем легче обречена погибнуть. Она разрушает себя сама – в этом и трагизм разминовения предназначенных друг другу, единственных друг для друга людей. Катя – Елена Колесникова – жизнерадостная красотка, она не сразу понимает, что не сможет жить без Мити, но чем больше старается веселиться, тем напряженнее ее улыбка. Митя – Андрей Сергеев – глубокий, задумчивый юноша, он будто несет внутри какую-то тайну и, заглядывая в себя, с удивлением ее в себе обнаруживает. Начинается спектакль с того, что Катя-Колесникова завораживающе медленно подходит к газовой плите, стоящей у левого портала, медленно зажигает газ и ставит на огонь чайник. Заканчивается тем, что к плите подходит Митя-Сергеев, зажигает огонь и не может поставить чайник, садится рядом на стул и замирает. А в промежутке было много веселья. Вот только жизнь пролетает так быстро и так бездарно.

Александра Лаврова

http://www.strast10.ru/node/1006